Телефон: +7 (3012) 44-23-53

Именитые Верхнеудинские купцы Иван Флегонтович Голдобин и Александр Кузьмич Кобылкин

М.В. Танский

 очерк

Толчком для очерка послужил роман молодого писателя И.К. Калашникова «Последнее отступление», печатаемый в журнале «Свет над Байкалом». Роман этот привелось прочесть мне два раза. Сначала в подлиннике, так как отпечатанный на пишущей машинке, он был дан автором моей жене на предварительный просмотр, – автору хотелось услышать её мнение о романе, второй раз прочёл в печати. В оригинале фамилии некоторых лиц, выведенных в романе, проживавших действительно когда-то в Верхнеудинске, пользовавшихся всеобщим уважением и даже почётом были названы автором полными именами и, в то же время, каждое из этих лиц он бездумно и беззастенчиво облил грязью. «Мёртвые ведь сраму не имут», можно валить на них что только не взбредёт в голову, – возражений не последует. Жена указала автору на недопустимость подобного приёма в писательстве и, видимо, чуть-чуть на него воздействовала. В печати Рощин превратился в Рокшина, Радовский в Радовича, Кобылкин в Кобылина, а грязь, созданная около каждого из них, так грязью и в печать вошла. Алексей Максимович Горький сказал: «писатель должен хорошо знать, изучить и продумать то, о чём он собирается писать». Молодому автору следовало бы крепко помнить завет маститого писателя и не пускаться в суждения о том, о чём составил он понятия только по слухам и слушкам старого Верхнеудинска. Начать с того, что тов. Калашников родился в 1931 году, а писательствовать стал в 1954. Своими глазами он увидел только новый общественный, социалистический строй, а окунувшись в прошлое, оказался в гуще всяких небылиц, сплетен, инсинуаций, да и сам, видимо, приукрасил всё это своей фантазией. Тов. Калашников, очевидно, рисовал и рисует себе буржуазную интеллигентную жизнь на подобие жизни в своём родном Шаралдае: пьяный купец Кобылкин облапил в обществе

«Голдобиху» и полез с поцелуями; разгневанный в ссоре Голдобин «вскочил верхом на Кобылкина, вцепился руками ему в уши, Кобылкин извернулся, ударил Голдобина в живот»... Много подобного нагромождено в романе. Откуда сие почерпнул автор, ведь не из архивных же источников? Вянут уши читать такую несуразную чепуху. Недобросовестно искажать действительность, вводить читателя в обман!

Но достаточно о романе Калашникова.

Упомянул я о нём потому, что роман побудил меня сказать несколько правдивых слов об Иване Флегонтовиче Голдобине и об Александре Кузьмиче Кобылкине.

Оговариваюсь: никаких изысканий для пополнения биографии этих лиц я не делал, пишу о них только то, что сам видел, наблюдал, знал, запечатлел.

Иван Флегонтович Голдобин, родом, кажется, из Приуралья, проживал сначала в г. Иркутске, имел винокуренный завод в селе Манзурке. В 70-х гг. переселился Голдобин со всем своим семейством на жительство в г. Верхнеудинск, с женою Елизаветой Ивановной, весьма энергичной женщиной и взрослым сыном Николаем, страдавшим эпилептическими припадками, женатым на молодой, красивой женщине Евдокии Евграфовне Туруновой.

Иван Флегонтович имел видную, дородную, осанистую фигуру. В молодые годы по-актёрски брился, а потом носил окладистую, пышную бороду. Одевался не по-купечески, а по-европейски. Табак не курил, вина употреблял умеренно. Какое имел образование, не знаю, вероятно, не больше начальной школы, но был от природы одарён сильным умом.

Елизавета Ивановна шла по жизни рука об руку с мужем, вникала во все его дела, была прекрасной помощницей, умела просто, свободно, с тактом и достоинством держаться в обществе. Всегда бывала подтянута, хорошо одета и даже в домашности не допускала никакого распустительства.

Сын Николай больной, слабый умом (от первой покойной жены) был

не у дел. Правда, когда отец обзавёлся фабриками и заводами, не препятствовал сыну бывать на них и распоряжаться, но распоряжения молодого хозяина не выполнялись управляющими по приказу старика. Николаи же Иванович, не понимая этого, метался по заводам, как белка в колесе. Была у молодого Голдобина страстишка к садоводству с такими же результатами, как у крыловского огородника. В городе, при доме была небольшая оранжерея. Николай Иванович постоянно копошился в ней и очень гордился, когда ему удавалось выращивать несколько тщедушных, противных, горьких на вкус лимонов. В комнате Николая Ивановича имелся застеклённый шкаф с полками, куда он собирал какие-то камни, черепки, раковины, монетки и т.п. Этот был его музей без всякой систематизации, без научной цели и подкладки. Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало. Тем не менее, Николаи Иванович высоко ценил деятельность местного краеведа Кербера, служившего фельдшером на одном из голдобинских заводов, и всегда с большим уважением относился к нему.

Проживали Голдобины первое время в небольшом собственном домике в три окна на Большой улице, оштукатуренном и побеленном, несколько удлинённом во двор. Жизнь вели скромную. Но вскоре же на этом самом месте был построен новый, прекрасный, особенно по тому времени, большой деревянный дом, существующий и поныне1. Старый дом пожертвовали под клуб.

По мере того, как расширялась созидательная деятельность предприимчивых, не покладавших рук, хозяев по мере того, как лилось к ним богатство, и сама жизнь в доме ширилась, оживлялась всё больше и больше, и дом Голдобиных стал центром верхнеудинской общественной жизни. С сибирским радушием и хлебосольством принимали хозяева гостей. Часто устраивались карточные вечера, а иногда танцевальные по случаю каких-нибудь торжественных дней. Играли только в «винт», азартных игр не бывало. В доме появился прекрасный предеровский рояль, первенец в

городе. Особенно любила «повинтить» сама хозяйка Елизавета Ивановна. Во время игры непременно устраивался у неё на коленях любимый маленький пёсик Чертышка. Когда кто-нибудь из партнёров протягивал руку за прикупом, то Чертышка, высунув на стол головку, предупредительно ворчал и скалил зубы.

К завтраку ежедневно без приглашений, по заведенному порядку собиралась небольшая компания завсегдатаев, в числе их доктор больницы И.И. Казанский и штатный смотритель уездного училища Н.C. Нелюбов. Если даже хозяева отсутствовали где-нибудь пo заводам, то установленный порядок не нарушался: гостей принимала и угощала почтенная ключница.

Наездом стали находить пристанище у Голдобиных и разные высокопоставленные особы: генерал-губернаторы, губернаторы, архиереи, и даже, проезжая через Сибирь, в доме их переночевал наследник престола Николай. Проживали особы иногда по нескольку дней, – питались, поились и ублажались, как почётные гости.

ПРОДОЛЖЕНИЕ В КНИГЕ...